Память так причудлива устроена. Иногда она не сохраняет целостной картины, а только вычленяет из этой картины отдельные куски. Иногда хочется оглянуться назад и взглянуть на то из чего эта такая яркая картинка, от куда эта деталь, этот штрих, мазок. И понимаешь, что это единственное, что ты помнишь о предмете. Нельзя найти картину по мазку и песню по ноте. Нельзя без чужой помощи. И вот я решилась обратиться в сообщество, что бы найти несколько фильмов, увиденных ещё в детстве. В воспоминаниях от них остались одни расплывчатые образы. И как не странно все три нашли. И как же удивительно память моя всё исказила. Фильм, который я хотела найти больше всего, из-за одной сцены, оказался совсем не таким и не о том.

Я родился сразу после войны, в сорок шестом. Мать добиралась к родственникам в деревню и родила меня прямо на дороге. Отца никогда не видел. Он вернулся с войны израненный и умер за пол года до моего рождения. Но всё детство я постоянно думал о нём, старался его представить. В пятьдесят втором мне исполнилось шесть лет. Память перепутала что я видел, и что видел потом. Но поезд, в котором мы ехали с мамой, я запомнил навсегда...
(с) Вор. 1997 год.

Лучше всего в памяти сохранился фильм Вор. Почти без искажений. Сохранилось и общее ощущение от картины и образы героев, без сильных пробелов. Я запомнила, что действие фильма развивается в конце 40-ых начале 50-х, общие черты главных героев фильма. Что был маленький мальчик, была его мама, был отчим. Что отчим не был хорошим человеком, но вроде и не совсем плохим, не то ветеран, не то лжец и аферист, не то старый, то не молодой. Но при этом ясно как день запомнила татуировку в виде профиля Сталина на груди у мужчины. Запомнила, что был у мальчика и отец , кажется погибший на фронте. Сюжет из памяти истёрся. Я забыла их переезды, что мать и отчим быстро сошлись, подробности краж и задержания, смерть матери. Остались только несколько сцен. А искала я ради одной. Финальной, где отчим, уже сидит, а мальчик и мать пришли последний раз на него взглянуть при переправке заключённых. На долгие годы мне впечаталась в память сцена, где мальчик бежал за машиной с криками. Где закадровый голос сообщает, что после того дня больше не снился мальчику настоящий отец, ибо назвав вора отцом, он предал настоящего отца.
Я сама была ребёнком, когда смотрела этот фильм. Почему то мне тогда показалось, что этот фильм о ребёнке. Да, и сейчас так кажется, что эта история рассказана и показана глазами ребёнка. Сейчас я могу сказать, что фильм поражает реалистичностью происходящего. Таких Саньков, Кать и Толянов полно в реальной жизни, больше, чем в кино. Сколько женщин по России ждет из мест не столь отдалённых сына, мужа, а кто то и возлюбленного? Сколько детей растёт по детдомам? Сколько жизней пошли по кривой дорожке? А ещё я в детстве смотрела и думала, сколько же мелких деталей, реальных деталей. Вот ковёр, такой я видела на старой фотографии, сервант как у дедушкиного брата, кровать как у пробабушки, бритва как у деда и куча мелочей которые я видела в после военных фильмах. А вот они переехали в коммуналку в подвальном этаже, дедушка о таких рассказывал. А вот играет старая песня, Толян говорит какие то фразы, которые и я слышала от живых людей и в кино. И десятки таких «а вот». Из таких вот мелочей и складывается то восприятие атмосферы и быта прошедших лет . Я не жалею, что потратила время на то, что бы найти и пересмотреть этот фильм.


Если ты сделаешь аборт, ты всё равно будешь матерью. Только матерью мёртвого ребёнка.
Если бы эти стены могли говорить. 1996 год.


Я не знала даже как искать этот фильм. В отличие от Вора он плохо сохранился в моей памяти. Я не помнила сюжет, едва помнила героев, не помнила чьего он производства и примерно каких годов. Помнила, что в фильме рассказываются не то три, не то четыре истории, объединённые не то одним местом действия, не то темой, не то ещё чем то. Грубо говоря я помнила только одну из четырёх историй. Героиня была там медсестрой, кажется незамужней и жила, не то в 50-х, но возможно и 60-х, и 30-х. Я помню, что она пыталась скрывать свою незапланированную беременность, застёгивая юбку на булавку. Героиня живет одна, боится быть осужденной общественностью за случайную связь. Там будет много в моментов сомнения, поиск путей исполнения решения. Всё это в памяти не отложилось. Не запомнился сам аборт, почему то я не то что не запомнила его, моя память всё исказила и я помнила, что у себя дома она попыталась вызвать выкидыш спицей, но всё пошло неудачно, у неё началось маточное кровотечение. Женщина стала вызывать скорую, но сил назвать адрес не хватило. В памяти застрял на долгое годы этот подразмытый образ человека задушенного обстоятельствами и умирающего от кровотечения на собственной кухне.
Я пересмотрела этот фильм. И поняла, что каждая история в нём хороша, каждая показанная ситуация драматична, сложна и многогранна. Это отрывки из жизней трех женщин, на которых давит слишком много факторов, в решение оставить или нет неожиданного ребенка. Может что то преувеличено, может показаться, что слишком красивыми картинками рисуется право на законный аборт, а отсутствие его изображается исключительно трагедией и болью, протест против него — грубым идиотизмом. Но разве это не так? Разве наличие законных абортариев и просветительства не снижает количество криминальных абортов? Разве аборт проведённой в клинике не повышает шансы на выживание и дальнейшее благополучное выздоровление? Разве брошенные в помойные баки и задушенные вскоре после рождения младенцы лучше? Или не любимые и никому ненужные дети? Неужели профлайнеры не понимаю мало родить ребёнка его надо вырасти? А на это банально может не быть средств, денег, здоровья. Почему они тогда не спешат забрать тех детей, что томятся по детдомам если так радеют за детей?