— Люди обычно склонны принимать слишком ослепительные перспективы за правду именно потому, что они ослепляют, — торопливо подсказал посол.
(С) Генрих Манн. Молодые годы короля Генриха IV.


Темный пасмурный вечер, холодный ветер в волосах, и мелкие капли дождя. Под жёлто-оранжевым светом фонарей спешит людская масса, единым потоком несутся машины. Я бы сказала, что это глубокая осень, когда всё вокруг уже серо промозгло и мертво, но снега ещё нет. Я куда то направляюсь в компании кого то типа. Высокий худой ушастый, с выразительной подвижной мимикой, не красивый и чем то даже отталкивающей мужик лет 35 - 40. Но мне с ним удивительно весело и легко. Я обнимаю его его руку, прижимаюсь к рукаву его кожаного пальто и радуюсь. Просто радуюсь.
Мы пришли в цирк. Перед входом рассматривали разных смешных зверей, во что то играли. Он купил мне вату, а на себя нацепил смешной зелёный парик. И шутил, шутил, даже не помню о чём, но было смешно. Только серые глаза были удивительно печальны. Я почти не помню представления. (И это правильно, вить в цирке я никогда не была, а значит, и не могу представить его репертуар.) Лишь ближе концу был, какой то дрессировщик с макаками. И макаки, что то не особо его слушались. Одна обезьяна сорвалась с криками побежала в нашу сторону, я пугаюсь, словно ребёнок, и прячусь за спину своего спутника. А он огрел мартышку тяжёлым батником по голове. Мы быстро ретировались. Он побежал отмывать бадлон, а я бесцельно бродила по коридору. И вдруг в коридор стали выбегать люди. Их всех покусали макаки. У меня сразу под рукой оказывается моя сумка, а в ней набор первой помощи. Рука, нога, ключица, глаз. Дезо, восьмиобразная, спиралевидная, монокулярная. Я слышу шум скорой, вижу врачей и удаляюсь на поиски своего знакомого. Его я нахожу в туалете полуголым стирающим в раковине свой серый бадлон. Он улыбается мне в ответ и просит немного его подождать. Я удаляюсь.
В коридоре топчется, какой тип. В грязной одежде с пергидрольными космами. Я замечаю, его перевязанную, какой то тряпкой руку со свежими пятнами крови и безумные глаза. Но всё же со словами, что я медик, подхожу к мужчине разматываю повязку. Рана на его руке не свежая и уже успела затянуться. Во мгновения ока тип хватает меня за горло, заламывает руки и волочёт за собой. Я не могу кричать, я дышу с трудом. Дверь туалета всё дальше, я не могу позвать своего спутника. Когда мне уже кажется что всё и меня убьёт, непонятный бомжеватого вида псих, моих ушей достигает, знакомый голос и звук выстрела. Плечо обжигает болью. (Снова плечо.) Я падаю и псих тоже. Кажется, пройдя через него на вылит, пуля вошла в меня. Я оборачиваюсь назад. А там мой знакомый в компании толстого мента. Happy end?
Я иду к скорой, на моих плечах его пальто, он снова шутит с грустью в глазах. Кажется всё хорошо...